ГИБЕЛЬ ИМПЕРИИ

Внешняя политика империи в XII в.

Внешняя политика Мануила I и второй Крестовый поход
Взаимоотношения с турками
Мануил в отличие от своего предшественника Иоанна был вовлечен в западную политику. Сельджукская опасность, не находившая в лице Мануила надлежащего отпора,
снова стала грозою на восточной границе.
Византийская граница в Малой Азии подвергалась обычным опустошительным набегам
мусульман, разорявшим, истреблявшим и изгонявшим христианское население. Мануилу для обеспечения спокойствия построил или
восстановил целый ряд укрепленных центров, на путях, по которым
неприятель большей частью производил свои нападения. Вступив в первые годы своего
правления в союз с мусульманскими эмирами Каппадокии, уже упомянутыми выше
Данишмендами, Мануил имел своим врагом в Малой Азии одного иконийского султана, с которым и начал войну. Войска успешно дошли до столицы
султаната, - Иконии; но, узнав, вероятно, о полученных султаном подкреплениях, они
только разграбили городские предместья и отступили, на обратном пути потерпели
сильное поражение от сельджуков. Однако, известие о Крестовом походе, который являлся угрозой как для
императора, так и для султана, заставил обоих врагов искать мира, который и был заключен.

Союз двух империй
Западная политика Мануила в первые годы правления была основана, на идее союза с Германией, вызванного сознанием общей опасности перед
усилением итальянских норманнов. Прервавшиеся за смертью императора Иоанна переговоры
с германским государем Конрадом III были возобновлены. Снова поднялся вопрос, начатый
еще при Иоанне, о бракосочетании Мануила с родной сестрой жены германского государя,
Бертой Зульцбахской. В своем письме к Мануилу Конрад писал, что этот брак должен быть
залогом "вечного союза постоянной дружбы," что германский государь обещает быть "другом
друзей императора и врагом его врагов" и в случае опасности для империи явиться к ней на
помощь не только в виде вспомогательных отрядов, но, если нужно, прийти лично со всеми
силами германского государства. Брачный союз Мануила с невесткой Конрада, Бертой
Зульцбахской (Ириной), скрепил союз двух империй. Этодавало надежду Мануилу освободиться от опасности, грозившей его государству от Рожера II,
который, имея перед собой таких двух противников, как византийский и германский государи,
не мог уже с прежними надеждами на успех начать борьбу с Византией.
Но неожиданное событие быстро разрушило мечты Мануила. Второй Крестовый поход
совершенно, изменил положение вещей: онлишил Византию германской поддержки и подверг ее двойной опасности: со стороныкрестоносцев и норманнов.

Второй Крестовый поход
После первого Крестового похода христианские государи на Востоке, (император
византийский и латинские правители Антиохии, Эдессы и Триполи, отчасти и король
иерусалимский)занялись распрями между собой.
Особенно гибельны были для общего дела враждебные отношения Византии к Антиохии и
Эдессе. Подобные обстоятельства дали возможность ослабленным и отодвинутым
крестоносцами первого похода мусульманам оправиться и снова угрожать христианским
владениям со стороны Месопотамии.
В 1144 году один из мусульманских правителей-атабегов мосула Зенги неожиданно овладел Эдессой. Анонимная сирийская хроника дает детальное описание осады и
взятия Эдессы Зенги. Последний, как говорит хронист, "покинул Эдессу через четыре дняпосле ее взятия... Жители Эдессы выкупили своих пленников, и город был вновь заселен.Правитель Зайн-эд-Дин, неплохой по характеру своему человек, отнесся к ним очень хорошо."Однако после смерти Зенги в 1146 г., бывший князь Эдессы Жоселин вновь овладел городом.Тогда сын Зенги, Нур-ад-Дин, вновь захватил Эдессу без большого труда. Произошло избиение христиан. Женщин и детей продавали в рабство и город был почтиполностью разрушен. Это был тяжелый удар для христианского дела на Востоке, так какЭдесское княжество по своему географическому положению являлось форпостом крестоносцев,задачей которого было принимать на себя первую тяжесть мусульманского натиска. НиИерусалим, ни Антиохия, ни Триполи помочь эдесскому князю не могли; а между тем, послеЭдессы и этим латинским владениям, особенно Антиохии, стала серьезнее угрожатьмусульманская опасность.

Падение Эдессы произвело сильное впечатление на Западе. Папа того времениЕвгений III не мог стать инициатором и нового крестового предприятия, в виду демократического движения, в котором принималдеятельное участие знаменитый Арнольд Брешианский, Для папы в "Вечном Городе" была создананенадежная обстановка, которая заставила Евгения III на время покинуть Рим. Настоящиминициатором похода был, по-видимому, французский король Людовик VII, а проповедникомего, приведшим эту идею в исполнение, был знаменитый монах Бернард из Клерво, огненноеслово которого подняло сначала Францию. Перейдя затем в Германию, он убедил принятькрест германского государя Конрада III и воодушевил к походу немцев.
Западные народы, наученные горьким опытом первого уже не выказывали прежнего воодушевления, и на собраниив Везеле (в Бургундии) французские феодалы были настроены против похода. Бернард одержал победу над ними, благодаря своему пылкому и убедительному красноречию.В представлении Бернарда первоначальный план Людовика VII принял широкие размеры,которые видоизменяли основную идею походов - освобождение святых мест из рукмусульман; крестовые походы стали выражать идею похода вообще против язычников. Так,благодаря Бернарду, одновременно с походом на Восток было решено организовать еще двеэкспедиции: против мусульман, владевших Лиссабоном, и против полабскихславян-язычников.

Вражда между французами и немцами во время похода
была одной из его отличительных черт и не могла содействовать его успеху.
Весть о крестовом походе обеспокоила Мануила, который в нем видел опасность для своего
государства и для своего влияния на латинских князей на Востоке,которые, получив поддержку с Запада, могли совершенно не считаться с византийскимимператором. Участие Германии в походе лишало Византию гарантий, положенных в
основу союза двух империй. Зная, сколь опасны были длястолицы первые крестоносцы, Мануил приказал исправить ее стены и башни, не рассчитывая на союзные и родственные отношения к Конраду.

крестоносцы в 1147 году решили двинуться к Константинополю сухим
путем, которым шли уже крестоносцы первого похода. Первым через Венгрию выступил
Конрад; месяц спустя - Людовик. Движение крестоносцев кКонстантинополю сопровождалось такими же насилиями и грабежами, как и в первый раз.
Когда германские войска остановились у стен столицы, Мануил все усилия употребил на то,
чтобы переправить их в Азию до прихода французского ополчения, что, после крупных
препирательств с родственником и союзником Конрадом, императору, наконец, удалось. В
Малой Азии немцы стали сразу страдать от недостатка пропитания, а затем, подвергшись
нападению турок, были перебиты; лишь жалкие остатки германской армии возвратились в
Никею. Некоторые историки приписывают эту неудачу интригамМануила, который будто бы даже вступил в соглашение с мусульманами, побуждая их к
нападению на крестоносцев. Некоторые историки, даже говорят о заключении Мануилом союза с сельджуками.

Подступившие к столице вскоре после немцев в Малую Азию французы еще болеетревожили Мануила. Людовик VII, с которым незадолго до похода вступил в переговорыРожер, убеждавший французского короля идти на Восток через его итальянские владения, был
особенно подозрителен императору, как возможный тайный союзник Рожера, "неофициальный
союзник Сицилии." Подозрения Мануила имели под собой серьезную почву.
Рожер, забыв об общих интересах христианства и преследуя лишь
политические цели, неожиданно захватил остров Корфу и опустошил целый ряд других
византийских островов. Высадившиеся отряды норманнов захватили Фивы и Коринф.
"норманны, среди прочих многочисленных
пленных, увезли в Сицилию наиболее искусных шелководов и ткачих." Афины также не были пощажены норманнами.

ФранцузcЫ, раздраженные уже слухами о соглашении
Мануила с турками, заволновались. Некоторые приближенные Людовика даже советовали ему
овладеть Константинополем. В столь опасном положении император только и мечтал о том,
чтобы переправить французов также в Малую Азию. Был распространен слух, будто
бы немцы успешно действуют в Малой Азии. Людовик согласился тогда переправиться через
Босфор и даже принес Мануилу ленную присягу. Только очутившись уже в Малой Азии,
Людовик узнал правду о горькой судьбе германского войска. Государи свиделись и вместе
направились дальше. Французско-немецкое ополчение,потерпело позорную неудачу под Дамаском. Разочарованный Конрад нагреческом корабле покинул Палестину и направился в Солунь, где находился Мануил,готовившийся к военным действиям против норманнов. Встретившиеся в Солуни Мануил иКонрад, обсудив общее положение вещей, окончательно заключили союз против Рожера. После этого Конрад вернулся в Германию.
Оставшийся на востоке Людовик, видя полную невозможность что-либо сделать с
находившимися у него средствами, через несколько месяцев через Южную Италию, где
имел свидание с Рожером, возвратился во Францию.
Столь блестяще начатый второй поход окончился самым жалким образом. Мусульмане на
Востоке не только не были ослаблены; наоборот
они укрепились духом и надеялись даже на уничтожение христианских владений на Востоке.
Кроме того, раздоры между французскими и немецкими войсками и между палестинскими и
европейскими христианами не служили к чести крестоносцев. Мануил был рад окончанию
похода, так как это ему развязывало руки для его западной политики против Рожера,
закрепленной заключением формального союза с Германией. Несправедливобыло бы возлагать на императора весь неуспех похода; неудача предприятия - недостаточная организация и общая недисциплинированность крестоносцев. Рожер
своим нападением на острова и Грецию также внес немало гибельного элемента в дело похода.
Вообще, религиозная основа крестоносных предприятий отступала на второй план, и все яснее
давали себя чувствовать мирские, политические мотивы.

Внешняя политика Мануила после Крестового похода
Во время крестового похода Мануил уже принял серьезные меры для борьбы с Рожером,
которому желал отомстить за предательский набег на острова и Грецию. Венеция, смотревшая с некоторым опасением на
усиление норманнов, охотно согласилась поддержать своим флотом византийское предприятие
и получила за эту помощь новые торговые привилегии в империи: в Константинополе
венецианцам, помимо переданных им по прежним торговым договорам кварталов и пристаней
(скал), были отведены новые места и новая пристань (скала). Пока шли эти переговоры,
император деятельно готовился к войне против "западного дракона," "нового Амалека,"как характеризовали Рожера современные ему источники. Планы Мануила неограничивались вытеснением врага с византийской территории; император рассчитывал
перенести затем военные действия в Италию и сделать попытку восстановить там прежние
византийские владения.
Временно отвлеченный от подготовленного предприятия переходом через Дунай и нападением
на византийские пределы куманов (половцев), с которыми императору удалось быстро
справиться, Мануил, при помощи венецианского флота, овладел Корфу.
Рожер, видя, какая опасность может ему грозить от союза Византии с Германией развил искусную дипломатическуюдеятельность, которая должна была создать Византии всевозможные затруднения. Благодарясицилийскому флоту и интригам, против Конрада внутри Германии поднялся герцог Вельф,
давний враг Гогенштауфенов, что помешало германскому государю выступить в Италию в
союзе с Византией; сербы, поддержанные уграми (венграми), также открыли военные действия
против Мануила, что отвлекло внимание последнего на север. Наконец, Людовик VII,
огорченный неудачей Крестового похода, раздраженный против греков и вступивший на
обратном пути в дружественное соглашение с Рожером, снова готовил Крестовый поход,
который грозил Византии неминуемой опасностью. Аббат Сугерий, управлявший Францией во
время отъезда Людовика во второй поход, являлся инициатором нового крестоносного
предприятия.Рожерсблизился и с папой. Кроме того, Запад вообще относился неодобрительно к союзу"правоверного" германского государя со "схизматическим" византийским императором. В
Италии находили, что Конрад был уже заражен греческим непослушанием, и папская курия
делала попытки повлиять на его возвращение на путь истины и усердного служения
католической церкви. Папа Евгений III, аббат Сугерий и Бернард Клервоский прилагали
старания, чтобы разорвать союз двух империй. Таким образом, в середине XII века, "против Мануила и Византии готовилась образоваться сильная коалиция,во главе которой стоял король Рожер, к которой уже принадлежала Венгрия с Сербией, ккоторой готовилась присоединиться Франция, а также и папа, к которой старались привлечьГерманию и ее короля. Если бы удалось последнее, то Константинополю уже теперь грозил бы1204 год."
Однако, опасность для Византии оказалась не столь велика. Проект французского похода не
был приведен в исполнение из-за холодного отношения к этой идее французского рыцарства и
последовавший вскоре смерти Сугерия. Конрад оставался верным союзу с Восточной
империей.
Но в момент, когда Мануил мог ожидать особенной пользы от своего союза с Германией,
Конрад III умер (1152). Смерть его в то самое время, когда был решен поход в Италию, вызвала
в Германии толки о неестественной смерти короля, будто бы отравленного придворными
докторами, которых тогда вообще поставляла Италия. Наследник Конрада, Фридрих I Барбаросса,
не мог примириться с разделением своей власти в Италии с восточным императором. Втрактате, заключенном вскоре после вступления Фридриха на престол между ним и папой,германский государь, величая Мануила гех, а не Imperator, как обращался к последнему Конрад,обязывался изгнать из Италии восточного императора и не дать ему тамобосноваться. Однако, вскоре, в силу каких-то невыясненных причин, Фридрих изменил свои
планы и, по-видимому, хотел возвратиться к идее византийского союза.
В 1154 году страшный враг Византии Рожер II умер. Новый сицилийский король Вильгельм I
поставил своей целью расторгнуть союз двух империй и союз Византии с Венецией.
Республика св. Марка, знавшая о планах Мануила утвердиться в Италии, не могла им
сочувствовать. В таких обстоятельствах
Венеция порвала свои союзные отношения с Византией и, получив крупные торговые выгоды
в Сицилийском королевстве, заключила союз с Вильгельмом I.
После некоторых удач византийского оружия в Южной Италии, выразившихся во взятии Бари
и других городов, Вильгельм нанес войскам Мануила суровое поражение у Брундузия(Бриндизи), которое сразу уничтожило все результаты его экспедиции. Сдавшаяся грекам
столица Апулии, Бари была сравнена с землей.
Неудачная кампания Мануила в Италии окончательно порвала и без того уже ослабнувшие
узы византийского союза. Всякая надежда на примирение с Барбароссой у Мануила исчезла, а вместе с этим исчезли и надежды
на итальянские завоевания. В 1158 году между Мануилом и Вильгельмом Сицилийским был
заключен мир, условия которого точно неизвестны, означавший для Византии отречение от
долго лелеемых ею блестящих планов и вместе с тем "разрыв дружбы и союза между двумя
империями, завязанных еще при Лотаре Саксонском и Кало-Иоанне и еще более скрепленных
личными отношениями Конрада и Мануила." "С этих пор византийские вооруженные силы
уже не видали более Италии."
Благодаря создавшимся новым условиям задачи византийской политики изменились. Она
должна была противодействовать стремлениям Гогенштауфенов присоединить Италию,
которая, с точки зрения Фридриха Барбароссы, должна была признавать его власть.
Византийская дипломатия стала деятельно работать в новом направлении. Мануил, желая
порвать отношения между Фридрихом и папой, искал у папского престола поддержки в своей
борьбе с Фридрихом и соблазнял папу перспективой возможной церковной унии восточной
церкви с западной. Вызвав борьбу между папой и германским государем, Мануил надеялся
"восстановить Восточную империю во всей полноте ее прав и уничтожить аномалию, которая
представлялась его взору в виде Западной империи." Однако, эти переговоры не удались, так
как папы вовсе не желали попасть в зависимость от одного императора к другому; наоборот,
упоенные теократическими идеалами папы XII века сами хотели достичь верховенства над
императором византийским.
Когда открылась борьба между Фридрихом Барбароссой и северо-итальянскими городами,
Мануил деятельно помогал последним денежными субсидиями. Разрушенные Фридрихом
стены Милана были восстановлены при помощи византийского императора. Особенно
деятельны были его сношения с Генуей, Пизой и Венецией, которая под угрозой немецкой
опасности снова обратилась к Византии. Но Мануил, желая воспользоваться громадными богатствами венецианских купцов на территории его
государства, неожиданно велел арестовать всех находившихся в Византии венецианцев и
конфисковать их имущества. Возмущенная Венеция отправила против Византии флот,
который, однако, благодаря эпидемии должен был вернуться без большого успеха. По всей
вероятности, при жизни Мануила добрые отношения между Венецией и Византией
восстановлены не были.

Фридрих Барбаросса вступил всношения с самым опасным врагом Византии на востоке, с Иконийским султаном Кылыч-Арсланом, и убеждал последнего напасть на греческую империю, в надежде, что малоазиатскиезатруднения отвлекут Мануила от европейских дел.
Ситуация в Малой Азии становилась все более угрожающей. В Киликиивспыхнуло восстание под предводительством Тороса. Двеармии Мануила, посланные против Тороса, потерпели поражение. Ситуация стала еще более
тревожной, когда Торос вошел в союз со своим бывшим врагом, князем антиохийским Вено
Шатийонским. Они выступили против греков вдвоем. В то же самое время Рено осуществил
успешный морской набег на Кипр. Мануил прибыл в Киликию лично. Его прибытие оказалось
столь неожиданным, что Торос едва не попал в плен и бежал. В 1158 году Мануил снова стал
хозяином положения в Киликии. Торос подчинился императору и был им прощен. Теперь
настала очередь Антиохии.
Рено Шатийонский, понимая, что он не в состоянии противостоять византийским войскам,
решил добиться прощения Мануила. Император был в Мопсуестии (Мамистра крестоносцев) в
Киликии. Рено "появился там как проситель перед Великим Комнином." Далее разыгралась
самая унизительная сцена. С голыми ногами, он пал ниц перед императором и протянул ему
рукоять своего меча, отдавая себя в его распоряжение. В то же время, как пишет Гийом
Тирский, "он кричал о прощении и кричал так долго, что все почувствовали тошноту от этого и
многие французы стали его презирать и осуждать." Здесь же присутствовали послы от
большинства восточных народов, включая отдаленных абасгов (абхазов) и иберов и все
находились под сильным впечатлением. "Эта сцена сделала латинян презираемыми во всей
Азии." Рено признал себя вассалом империи, так что позже (в 1178-1179 гг.) "некто Роберт был
послан ко двору Генриха II, короля Англии, послом от двух стран - Византии и Антиохии."
Король иерусалимский Балдуин III лично прибыл в Мопсуестию, где в лагере Мануила он был
с почестями принят императором. Однако Балдуин был вынужден заключить с ним договор с
обязательством поставлять императору вооруженные силы.
В апреле 1159 г. Мануил торжественно вступил в Антиохию. Эскортом за ним шлипешком и без оружия Рено Шатийонский и другие латинские князья. Король иерусалимскийехал на лошади, но тоже без оружия. Император следовал по улицам, украшенным коврами,драпировками и цветами под звуки труб и барабанов и пение гимнов к собору,ведомый патриархом Антиохийским в его патриарших одеждах. Восемь дней императорскиештандарты реяли над городскими стенами.
Подчинение Рено Шатийонского и вход Мануила в Антиохию в 1159 году знаменовали
триумф византийской политики по отношению к латинянам. Это был результат более чем
шестидесяти лет усилий и борьбы. Несмотря на многие трудности и войны, византийские
императоры "никогда не упускали из вида проблему антиохийского княжества, проблему,
поставленную во время первого Крестового похода и с того времени никогда не решенную."
Связьимени Мануила с именем Амори может указывать, что известного рода сюзеренитет греческогоимператора был установлен и над иерусалимским королем.
Что касается взаимоотношений Мануила с мусульманскими лидерами (princes), то он и Кылыч-
Арслан несколько лет имели дружеские отношения и в 1161-1162 гг. султан даже приезжал в
Константинополь, где ему был устроен торжественный прием императором. Султан провел в Константинополевосемь дней.Турниры, скачки и даже морской праздник с демонстрацией знаменитого
"греческого огня" были организованы в честь султана. Дважды в день еда приносилась ему на
золотой и серебряной посуде и затем не забиралась, а оставлялась в распоряжении гостя.
Однажды, когда император и султан обедали вместе, вся посуда и украшения стола были
предложены Кылыч-Арслану в качестве подарка.
В 1171 году король иерусалимский Амори I прибыл в Константинополь и был торжественно
встречен Мануилом. Гийом Тирский оставил детальное описание этого визита. Это был
расцвет славы и могущества Мануила на Ближнем Востоке.
Однако политические результаты визита Кылыч-Арслана в столицу были не очень важными.
Был заключен своего рода договор о дружбе, но короткий по длительности. Несколькими
годами позже султан объявил своим друзьям и должностным лицам, что чем больший вред
причиняет он империи, тем более ценные подарки получает он от императора.
В таких обстоятельствах мир на восточной границе долго длиться не мог. Под влиянием
различных местных причин, а может быть, и убеждений Фридриха, вспыхнули военные
действия. Мануил сам встал во главе войска. Целью похода была столица султаната Иконий
(Кония). Византийские войска в 1176 году углубились в горные ущелья Фригии, где
находилась недалеко от границы крепость Мириокефалон. Здесь турки неожиданно напали на
них с нескольких сторон 17 сентября 1176 года и нанесли полное поражение. Император с
трудом спас свою жизнь и успел избегнуть плена.
В длинном письме, адресованном своему западному другу, королю Англии Генриху II
Плантагенету, Мануил объявляет о своем недавнем поражении.
В этом письме есть детальное описание сражения и, среди прочего, там можно прочесть
интересную информацию о роли в сражении англичан, которые с 1066 года были навизантийской службе, в частности, в императорской гвардии.
Однако, в силу каких-то совершенно загадочных причин Кылыч-Арслан не использовал своей
победы и открыл переговоры с императором, которые и привели к заключению терпимого
мира.
Сражение при Манцикерте 1071 года было уже смертельным ударом для владычества Византии
в Малой Азии. Два первых Крестовых похода этой опасности неуменьшили. Сражение при Мириокефалоне 1176 года окончательно разрушило последнююнадежду Византии на возможность вытеснения из Малой Азии турок.
Почти одновременно с этим поражением в Малой Азии Мануил на свое письмо к Фридриху
Барбароссе, в котором он изображал положение сельджукского султана как слабое (Фридрих,
однако, знал правду о сокрушительном поражении Мануила), с упреками по поводу его
сношений с иконийским султаном, получил от германского государя ответ, в котором тот
сообщал следующее. Германские императоры, получившие власть от славных императоров
римских, должны управлять не только Римской империей, но и "греческим королевством" поэтому он приглашает Мануила признать
авторитет западного императора и подчиниться авторитету папы и заканчивает свой ответ
заявлением, что в будущем он будет сообразовывать свое поведение с поведением Мануила. Итак, в представлении властного
Гогенштауфена Византийская империя должна подчиниться ему, как западному императору.
Сражение при Леньяно (1176), закончившееся полным поражением Фридриха в Северной
Италии должно было, несколько поправить дела Мануила в Италии. Но
Венецианский конгресс следующего года (1177), в котором участвовали Фридрих, папа и
представители итальянских городов, подтвердил самостоятельность последних и примирил
германского государя с папой. Сблизивв одно и то же время враждебные Византии элементы на Западе, он был предвозвестникомкоалиции, завоевавшей в 1204 г. Константинополь и образовавшей на Востоке латинские
государства."
Для Венеции конгресс 1177 года имел чрезвычайное значение, собрав там блестящее
европейское общество во главе с западным императором и папой. Более десяти тысяч
иностранцев прибыло в Венецию.
Один современный той эпохи источник писал, обращаясь к венецианцам: "О, как вы
счастливы, потому что такой мир мог быть заключен у вас. Для вашего имени это будет вечной
славой."
Незадолго до смерти Мануилу удалось одержать последний дипломатический успех, а именно
женить своего сына и наследника Алексея на восьмилетней дочери французского короля
Людовика VII, Агнессе, получившей в Византии имя Анны. Несколько обостренные
отношения, установившиеся между Византией и Францией после второго Крестового похода,
благодаря этому браку должны были, по-видимому, сгладиться.
Более того, после знаменитого письма, посланного Мануилом английскому королю Генриху II
после поражения при Мириокефалоне, отношения между двумя государями стали очень
дружественными и для последних лет правления Мануила есть некоторые свидетельства о
появлении византийских посланников в Вестминстере, принимать которых Генрих II поручил
англичанину Джеффри де Хею. Тот же Джеффри был в
свою очередь послан в Константинополь. Генрих II, даже послал ему свору собак для охоты на корабле, отплывшем из Бремена.
Политика Мануила не походила на осторожную и продуманную политику его деда и отца.
Мануил оставил без надлежащего внимания Восток, не сумелпомешать дальнейшему развитию Иконийского султаната и, в конце концов, увидел крушениевсех надежд империи в Малой Азии после разгрома при Мириокефалоне.
Предпочтение, отдаваемое Мануилом Западу, чуждому Византии и в те времена еще не
могшему равняться с культурой византийской, точно так же принесло пагубные плоды для
государства. Принимая с распростертыми объятиями иностранцев и раздавая им наиболее
ответственные и выгодные места, он возбудил столь сильное негодование среди подданных,
что можно было ожидать при первом удобном случае кровавых столкновений.
Такая колоритная фигура как Мануил Комнин не мог не оставить глубокого впечатления
далеко за пределами Византийской империи. Его имя и подвиги, последние в основном
легендарные, были хорошо известны в русском героическом эпосе, в русских песнях, также как
и в русских летописях. Мануил послал княгине полоцкой Евфросинье икону Божьей Матери
Эфесской. Не следует забывать также, что знаменитое легендарное письмо пресвитера Иоанна
было адресовано Мануилу.

Внешняя политика Алексее II и Андронике I
"Пятилетний период, обнимающий царствование двух последних Комнинов, Алексея и
Андроника - период реакции и
государственных реформ, которые имели вполне народную основу и вызывались совершенно
справедливо понятыми недостатками прежней системы управления." После смерти Мануила на престоле оказался его двенадцатилетний сын Алексей II (1180-1183); правительницей была объявлена его мать Мария Антиохийская; всеми делами
государства распоряжался любимец последней протосеваст Алексей Комнин, племянник
Мануила. Ожесточенная борьба придворных партий и продолжавшееся латинское засилье
привели к тому, что в столицу был призван знаменитый Андроник, давно уже исполненный
честолюбивых замыслов овладеть императорским престолом и выступивший теперь в роли
защитника слабого, окруженного злыми советниками императора Алексея II и греческих
национальных интересов. Интересно отметить, что венецианские источники совершенно умалчивают
об избиении 1182 года. Тем не менее и венецианские купцы пострадали немало.
В том же 1182 году Андроник вступил в Константинополь и, вопреки торжественным
обещаниям, стал явно стремиться к единодержавию. По его приказанию, правительница Мария
Антиохийская и немного времени спустя несчастный император Алексей II были задушены.
Правитель Алексей Комнин был схвачен и ослеплен. В 1183 году шестидесятитрехлетний
Андроник сделался полновластным государем империи. Для укрепления своего положения он
женился на вдове Алексея II, Агнессе (Анне) Французской, которой в момент смерти своего
фиктивного (так как он имел тогда всего около 14 лет) супруга было лишь 12 лет.
Тот восторг, с которым встретило население Андроника, объясняется определенными
ожиданиями народа от нового императора. У последнего было две главных задачи во
внутренней жизни империи: во-первых, установить национальное правительство и освободить
Византию от латинского засилья; во-вторых, ослабить служилую аристократию и крупное
поместное дворянство, так как преобладание крупных землевладельцев влекло за собой
разорение и гибель земледельческого сословия крестьян. Подобная программа, сколь она ни
была трудна для выполнения, конечно, должна была встретить полное сочувствие народа.
"С Андроником новая партия пришла к власти." "Этот последний представитель династии
Комнинов был, или по меньшей мере казался, народным царем,
царем крестьян. Народ пел песни о нем и слагал поэтические сказания.
Андроник велел воздвигнуть
себе статую около северного входа в церковь Сорока Мучеников. Император был там
представлен не в имперских одеждах, не с золотыми украшениями, подобающими правителю, а
в качестве работника, утомленного трудом, в весьма скромных одеждах, держащим
косу.
Андроник усердно принялся за реформы. Жалование многих чиновных лиц империи было
повышено, чтобы сделать их менее доступными подкупу; судьями назначались честные и
неподкупные люди; податные тяготы были облегчены, и корыстные сборщики податейподвергались суровым наказаниям. Против крупных землевладельцев принимались строгие
меры, и многие представители византийской аристократии были подвергнуты казни. Михаил
Акоминат писал: "Мы уже давно знали, что ты мягок к бедному, ужасен по отношению к
алчному, что ты защитник слабого и враг насильника, что ты не склоняешь весы Фемиды ни
влево, ни вправо, что у тебя руки чисты от любой коррупции."
Произвести коренную реформу социального строя, явившегося результатом
длительного исторического процесса, было не под силу Андронику. Представители гонимой
землевладельческой аристократии ждали только удобного момента, чтобы избавиться от
ненавистного государя и заменить последнего лицом, придерживающимся социальных
воззрений первых трех Комнинов. Чувствуя повсюду измену и заговоры, Андроник вступил на
путь террора и создал тем самым вокруг государя обстановку раздражения и ненависти. Народ, так недавно ещеторжественными криками встречавший своего избранника, отвернулся от него как от человека,
который не дал того, что обещал, и уже искал нового претендента на престол. Сложное и внутреннее положение осложнилось еще более неудачами во внешнейполитики. Андроник пришел к выводу, что политическая изоляция империи быланевозможной с точки зрения ее основных жизненных интересов. Для спасения ситуации ондолжен был возобновить отношения с западными державами, к которым он столь явно
испытывал отвращение.
И на деле отношение Запада к Византии было исключительно угрожающим. После смерти
Мануила в Западной Европе было у Византии два врага: Германия и Сицилийское королевство.
Союз двух империй, бывший основой западноевропейской политики в течение некоторого
времени правления Мануила, прекратился, а помощь, оказанная Византией ломбардским
городам в их борьбе против Фридриха Барбароссы, сделала последнего врагом Восточной
империи, который пошел по пути все более тесного сближения с Сицилийским королевством.
Латиняне, бежавшие в 1182 году из Константинополя от учиненного там погрома, явились на
Запад в свои государства и, рассказав об ужасах пережитого испытания, просили отомстить за
оскорбление и убытки. Особенно были раздражены торговые итальянские республики,
понесшие крупные финансовые потери. Представители некоторых знатных византийских
фамилий, преследуемые Андроником, также убежали в Италию и побуждали итальянские
правительства к открытию военных действий против Византии.
Между тем, западная опасность для Восточной империи все росла. Фридрих Барбаросса
устроил брак своего сына и наследника Генриха с наследницей Сицилийского королевства
Констанцией, помолвка с которой была объявлена в Германии еще за год до смерти Андроника.
Это было очень важным событием, так как после смерти Фридриха его наследник присоединял
к владениям германского государя Неаполь и Сицилию. Этим самым для Византии из двух
отдельных врагов создавался единый страшный враг, политические интересы которого не
могли примириться с интересами Восточной империи. Весьма вероятно даже, что названный
брачный союз с нормандским королевским домом имел целью создать для западного
императора в сицилийском государстве опорный пункт для его замыслов против Византии,
чтобы при помощи норманнов легче завоевать "королевство" греков.
Современный Андронику сицилийский король Вильгельм II подготовил против нее обширную экспедицию, целью которой
было, конечно не только желание отомстить за погром 1182 года или помочь какому-то
подозрительному претенденту на византийский трон, а стремление самому завладеть греческим
престолом. Андроник же решил начать переговоры как с Западом, так и с Востоком.
Он заключил договор с Венецией до начала 1185 года. В этом договоре, заключенном с
республикой св. Марка, "чтобы поддержать империю" Андрониксоглашался отпустить венецианцев, находившихся еще в заточении после избиения 1182 г. Иобещал платить каждый год известную сумму в возмещение причиненных убытков. Он начал
на деле соблюдать этот договор, и первая сумма была уплачена в 1185 году. Он также
постарался сблизиться с папой, от которого он явно надеялся получить помощь, обязуясь
обеспечить известные гарантии католической церкви. В конце 1182 г. папа Луций III послал
легата в Константинополь. Кроме того, одна западная хроника приводит весьма интересный
материал, согласно которому в 1185 г. Андроник против воли патриарха построил в
Константинополе церковь. которую он снабдил богатым доходом. Там латинские католические
священники совершали культ по своему обряду. "До наших дней церковь эта называется
Латинской церковью."

Незадолго до смерти, Андроник заключил формальный союз с султаном ЕгиптаСаладином. По словам западного хрониста, "движимый болью и огорчением [Андроник]
должен был прибегнуть к совету и поддержке Саладина." Условия этого союза, скрепленного
клятвой, звучат следующим образом. Если Саладин сможет с помощью советов и помощи
императора захватить Иерусалим, Саладин оставит для себя любую другую область, которую
они смогут завоевать. Иерусалим и все побережье, кроме Аскалона, остаются свободными.
Однако он будет владеть этими территориями под сюзеренитетом Андроника. Император будет
владеть всеми завоеванными у Иконийского султана территориями до Антиохии и Малой
Армении, если новые союзники смогут ими овладеть. Однако "вследствие своей смерти,
Андроник не смог реализовать этот план." Договор этот показывает, что Андроник был готов
уступить Палестину Саладину на условии, что тот признает сюзеренитет империи. Однако ни
соглашение с Венецией, ни уступки папе, ни союз со знаменитым Саладином не могли спасти
ситуацию, или сохранить власть в руках Андроника.
В восточной части Средиземноморья наместник острова Кипр Исаак Комнин отделился от
империи и провозгласил независимость острова под своим правлением. Не имея хорошего
флота, Андроник не смог подавить восстание. Кипр был потерян. Потеря Кипра была
серьезным ударом для империи, так как она имела там важный стратегический и торговый
пункт, приносивший казне большие доходы, особенно благодаря торговле с латинскими
государствами на Востоке.
Однако основной удар был нанесен Андронику с запада, когда хорошоорганизованная экспедиция Вильгельма II Сицилийского подняла паруса против
империи. Военные действия открылись у Дураццо, быстро перешедшего в рукинорманнов, которые затем по Егнатиевой военной дороге направились к Фессалонике(Солуни). Туда же прибыл и нормандский сильный флот. Венеция в этой войне
придерживалась строгого нейтралитета.
Началась десятидневная осада Фессалоники с моря и суши. В августе 1185 года Фессалоника была взята норманнами,
которые произвели во втором после Константинополя городе империи страшный разгром и
избиение. Это было местью латинян за константинопольскую резню 1182 года.
После нескольких дней грабежа и убийства нормандское войско, двинулось далее на восток, по
направлению к Константинополю.
При известии о взятии Фессалоники и о приближении нормандских войск к столице население
Константинополя подняло восстание, обвиняя Андроника в нерешительности и слабости. С
неожиданной для последнего быстротой был провозглашен императором Исаак Ангел.
Андроник был низложен и умер мучительной смертью. Переворотом 1185 года заканчивается
эпоха византийских Комнинов. С Исаака Ангела начинается новая династия Ангелов.
Кратковременное правление Андроника I, поставившего при вступлении на престол себе
целью защитить земледельческий класс, крестьян, против всемогущего произвола крупных
собственников и освободить государство от иностранного, именно западно-латинского засилья,
резко отличается от характера правления всех других Комнинов, и уже благодаря этому одному
заслуживает внимательного и строго научного исследования. В некоторых отношениях,
особенно в сфере социальных вопросов и интересов, время Андроника I, еще далеко не
разъясненное, представляет собой благодарную тему для дальнейших разысканий.

	ГЛАВНАЯ
	БИЛЕТЫ